чистая монета
May. 20th, 2020 06:49 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
yelena_z_11«Мысль изреченная есть ложь» - ага, но он же не сказал «чувство». (Вечная свистулечка слуха: Тютчев – чюство). Просто есть люди, способные подключать речевой аппарат к чувству, а есть – нет. Или – иногда есть, иногда нет; как с любым остальным – жестами, одеждой, музыкой, красками, фактурой, темпераментом… Язык – свой у каждого.
Из историй, обречённых на запоминание и воспроизведение, – поездка в Урбану-Шапмейн, в их университетскую библиотеку. Запросила какие-то невиданные по местным меркам вещи (ну, Грина того же), меня подхватили под руки, аки священного агнца под копытца, повели в Тайные Хранилища. Всё нашли, всё достали. Наученная несладким опытом работы в «сервисе», дающим полезные ключи в общении, решила поблагодарить не просто спасибом, а в развёрнутой форме – вот, мол, как, мол, никогда нигде такого, я от вас на седьмом небе, ребята. (Грин, кстати, тому же вдохновенно учит, хоть и не работал в «сервисе» - только на каторге пыхтел.) И - провалилась из рая в сточные воды: «Ну как же, - ответил мне учтивый библиотекарь, - ведь вы нам за это и п-л-а-т-и-т-е!».
Он принял мою похвалу за чистую монету – таковой она и была: с одной стороны – чистой, с другой – монетой.
Только что закончили телефонный разговор с моим редактором-корректором. Не благодаря взахлёб, напомнила ему всё-таки, чтобы внёс в «инвойс» и минуты разговора – он вообще часто забывает собрать плату даже за неразговорную работу, хотя в деньгах нуждается. И – тот же эффект, уже с его стороны. Голос «поник», если можно так выразиться. И не напишешь, тем более – не позвонишь, не объяснишь: простите, мол, я не хотела этого. Ведь он и сам не поймёт, чего – «этого»? Да этого ж. Конечно, ты понимаешь.
Из историй, обречённых на запоминание и воспроизведение, – поездка в Урбану-Шапмейн, в их университетскую библиотеку. Запросила какие-то невиданные по местным меркам вещи (ну, Грина того же), меня подхватили под руки, аки священного агнца под копытца, повели в Тайные Хранилища. Всё нашли, всё достали. Наученная несладким опытом работы в «сервисе», дающим полезные ключи в общении, решила поблагодарить не просто спасибом, а в развёрнутой форме – вот, мол, как, мол, никогда нигде такого, я от вас на седьмом небе, ребята. (Грин, кстати, тому же вдохновенно учит, хоть и не работал в «сервисе» - только на каторге пыхтел.) И - провалилась из рая в сточные воды: «Ну как же, - ответил мне учтивый библиотекарь, - ведь вы нам за это и п-л-а-т-и-т-е!».
Он принял мою похвалу за чистую монету – таковой она и была: с одной стороны – чистой, с другой – монетой.
Только что закончили телефонный разговор с моим редактором-корректором. Не благодаря взахлёб, напомнила ему всё-таки, чтобы внёс в «инвойс» и минуты разговора – он вообще часто забывает собрать плату даже за неразговорную работу, хотя в деньгах нуждается. И – тот же эффект, уже с его стороны. Голос «поник», если можно так выразиться. И не напишешь, тем более – не позвонишь, не объяснишь: простите, мол, я не хотела этого. Ведь он и сам не поймёт, чего – «этого»? Да этого ж. Конечно, ты понимаешь.
